Товарищ жандарм - Страница 1

К оглавлению

1

Особая благодарность за помощь при написании книги и конструктивную критику:

Сергею Павлову «Мозгу» — без его пинков и нравоучений, наверно, книга не вышла бы в свет.

Панько Юрию Борисовичу, известному как Борисыч, давнему другу и соратнику, заражающему своим спокойствием, оптимизмом и деловитостью.

Дмитрию Березину, старому другу еще по службе в Севастопольском горвоенкомате, ставшему реальным прототипом одного из главных героев книги.

Андрею Владимировичу Черепкову — за великолепную вставку со стороны княжны Тихвинской.

И всем остальным посетителям, читателям, критикам с интернет-форумов и «Литостровку» и «Самиздату», кто не оказался равнодушным.

Все совпадения с реальными событиями и людьми случайны и злого умысла не несут, а кто думает иначе, то его проблемы.

С уважением, Станислав Сергеев

Пролог

Лето 1853 года только началось, а по дворцу уже гуляли слухи о скорой войне с турками. Николай Александрович, любимый внук нынешнего императора, пока далекий от политических проблем, вместе с младшими братьями часто убегал в большущий парк Царского Села, скрываясь от нудных преподавателей и охранников-гвардейцев. Он представлял себя исследователем дальних и неизвестных стран, пробираясь сквозь кусты и прячась от зорких взглядов караулов, охраняющих императорский дворцовый комплекс.

Этот день был такой же, как и все: после обязательных занятий по географии, риторике, латинскому и французскому языкам, он в сопровождении своего воспитателя проследовал на обед, где по давно установленному порядку собиралась вся их дружная семья цесаревича Александра Николаевича. Особым гостем была тетушка Мария Николаевна с кузиной Машей, которые приехали погостить на родину и повидаться с семьей наследника.

Когда все уселись за стол и поблагодарили Господа за дарованные яства, за дверью раздались крики, возня, что-то глухо бухнуло, и в столовую ворвались люди, одетые в гвардейскую форму. То, что это были не гвардейцы, наметанный взгляд Николая, выросшего среди военных, определил сразу. Отец, попытавшийся оказать сопротивление и прикрыть собой беременную супругу, был повален на пол и связан. Нападавшие, судя по ругани и крикам — поляки, захватили весь флигель, где проживала многочисленная семья цесаревича, без особых проблем отбились от вялой попытки освободить захваченных в плен. Для демонстрации серьезности своих намерений бандиты вывели на крыльцо троих горничных и четверых слуг и на глазах гвардейцев, готовящихся к новому штурму, просто и без особых изысков расстреляли. Причем стреляли так, чтоб люди умирали не сразу и некоторое время мучились и криками устрашали и заложников, и тех, кто в будущем попытается их освободить.

Николай до сих пор с содроганием вспоминает тот момент, когда связанного батюшку, с большим синяком под глазом, ввели в комнату. Один из бандитов приставил к животу матушки нож и начал кричать, что убьет жинку наследника москальского царя и его нерожденного ублюдка, а потом вырежет всех сыновей и их головы отправит в подарок деду, русскому императору.

На все это приходилось смотреть Николаю, которого цепко держали за волосы и заставляли наблюдать за унижением отца. Он с детства привык к уважению и почитанию, а тут какие-то… себе такое позволяют. Николай попробовал извернуться и укусить обидчика, но тот наотмашь ударил его ладонью по лицу. В голове зашумело, и мальчик, которому еще у колыбели на верность присягали великие князья, братья его отца, ощутил во рту привкус крови, а в душе начал загораться недобрый, но холодный и расчетливый огонь ненависти. Может быть, именно эта затрещина, полученная маленьким мальчиком, будущим русским императором Николаем II от обнаглевшего от безнаказанности польского шляхтича, и решила судьбу Царства Польского и народа, его населяющего…

Отец грустным взглядом окинул комнату, бандитов, держащих его сыновей и по первой команде готовых пустить кровь, испуганную супругу, которая из последних сил старалась не терять самообладание, прижав к себе самого маленького — Алексея. После тягостной паузы Николай с содроганием услышал хриплый и усталый голос отца, всегда такого сильного и бодрого:

— Чего вы хотите? Вы же не просто так нас оставили в живых.

Глава бандитов, крупный, харизматического вида поляк, оглянувшись на невысокого, скромно одетого мужичка, тихо примостившегося в углу, высокопарно высказался:

— Мы хотим поменять ваши жизни на голову одного маленького человечка.

Отец иронично скривился, кивнул головой и с сарказмом в голосе ответил:

— Голову Осташева вам подавай?

Поляк оскалился.

— Верно мыслишь, наследничек. Так что бери перо, бумаги и пиши послание своему батюшке, государю императору.

Николай опять поразился спокойствию своего отца, а в душе начал гадать, что же за человек такой этот Осташев, раз ради него заговорщики на такое преступление пошли. Цесаревич долго думал, но тем не менее, снова окинув взглядом своих детей, выглядевших испуганными галчатами, и супругу, старающуюся держать себя в руках, сел и быстро набросал на листе бумаги письмо, адресованное русскому императору.

После того как письмо было передано через парламентеров, их развели по разным комнатам. Мальчики сидели в спальне под охраной постоянно сменяющихся двух заговорщиков. Мама, тетя Маша с кузиной находились в другой комнате под присмотром двух полячек, которых специально взяли для присмотра за высокопоставленными дамами. На ужин их всех снова собрали в большой гостиной и, увидев заплаканные глаза мамы и синяк на лице кузины Маши, Николай понял, что не только он с братьями сегодня получил взбучку.

1